Днепропетровские нейрохирурги: "Травмы бойца были несовместимы с жизнью. Но мы решили рискнуть"
Мужчину, лицо и голову которого поверх повязки покрывала толстая кровавая корка, доставили в Днепропетровскую областную больницу на вертолете прямо с поля боя под Саур-Могилой. Поскольку документов у раненого не оказалось, в приемном покое на руке нарисовали порядковый номер 173. Это было в августе прошлого года, когда раненые поступали сплошным потоком, и восемь операционных больницы имени Мечникова работали, как непрерывный конвейер. Когда в нейрохирургию привезли каталку с этим раненым, заведующий отделением Андрей Сирко позвал коллег на консилиум.
— Мы даже не могли определить его возраст, предположили, что это молодой мужчина лет сорока, — вспоминает Андрей Григорьевич. — Томограмма показала: осколок диаметром около двух сантиметров вошел в левый висок и вышел в правой лобной области, черепная коробка в этом месте разрушена. У раненого практически не было лба, внутри мозга — осколки костей, гематомы, повреждены многочисленные сосуды. Вдобавок ко всему у мужчины были осколочные ранения спины, локтевого сустава и стопы. Человек находился в коме третьей степени. Это состояние называется терминальным, то есть несовместимым с жизнью. Дыхание раненого поддерживалось с помощью аппарата искусственной вентиляции легких, давление было критически низким, огромная потеря крови. Ни на свет, ни на боль пациент не реагировал, рефлексы отсутствовали… В подобных ситуациях, согласно протоколу, операция противопоказана. Человек ее просто не перенесет. Вместе с анестезиологом Владимиром Голубничим и дежурным нейрохирургом Дмитрием Гарусом мы стояли вокруг каталки, понимая, что шансов у раненого один на тысячу. «Это бесполезно», — сказал я себе. И… велел коллегам готовить пациента к операции. Утром, рассказывая жене об этом случае, так объяснил свое решение: молодой, еще жить да жить, его ведь где-то ждут родители, может, и дети.
.jpg)
Благодаря профессионализму врачей и чуду Виктор выжил. Сейчас он вернулся к семье, но хочет снова идти на фронт.
*В апреле Виктору предстоит еще одна операция: врачи закроют отверстие в черепе
За спасение раненых украинских солдат главный врач Днепропетровской больницы имени Мечникова Сергей Рыженко недавно получил национальную премию «Человек года-2014». Его заслуга в том, что обычная областная клиника, которая никогда ранее не имела дела с таким количеством огнестрельных, минно-взрывных ранений, буквально за считаные недели превратилась в ведущий военный госпиталь. Зал стоя аплодировал профессору и его коллегам, через руки которых прошло около полутора тысяч раненых. Сам Сергей Анатольевич считает премию признанием героического труда всего коллектива. Весь год, пока идет АТО, реаниматологи, хирурги, анестезиологи, травматологи сутками не выходят из операционных, возвращая к жизни даже безнадежных пациентов.
«Папа, у вас в больнице нет мужчины с рыжей бородкой?» — спросил сын. А я подумал: «Это же наш неизвестный!»
Операция оказалась даже сложнее, чем предполагал Андрей Сирко. Ее начали, когда за окном только садилось солнце, а закончили глубокой ночью. У операционной сестры Ирины Павленко это была уже четвертая за день операция, она не отдохнула за время дежурства ни минуты, но выполняла команды врачей по-прежнему четко.
Все манипуляции нужно было делать как можно быстрее. Однако старенькое, давно отслужившее свой срок оборудование не позволяло. Мозг — тонкая и таинственная сфера, без микроскопа хирургам не обойтись. А в больнице Мечникова он устаревшей конструкции, еще с советских времен. Делать обычные операции, не требующие такой точности и глубины проникновения, с его помощью можно. Но если многочисленные осколки находятся на разной глубине, после каждого извлечения приходится раскручивать микроскоп и заново настраивать его, чтобы обеспечить резкость изображения. Пока больной ждет помощи, теряется драгоценное время…
— Мы обработали оба отверстия, удалили осколки кости, отломки черепной коробки, кровяные сгустки, которые сдавливали сосуды и мешали работе мозга, — продолжает Андрей Сирко. — Мужчине повезло, что осколок вошел четко между двумя важнейшими центрами левого полушария (один позволяет говорить, а другой — понимать смысл речи), и они не пострадали. Кусок металла словно срезал изнутри обе глазницы и «крышу» носа, которая преграждает инфекции путь в мозг. К счастью, осколок не задел глазные нервы. Однако раненый около шести часов находился на поле боя, и инфекция уже могла проникнуть в мозг. Но все-таки мы надеялись на лучшее. Анестезиолог Владимир Голубничий сумел поднять давление до нормы, трансфузиолог Виталий Петров сделал переливание крови. После нескольких часов операции я увидел, что сосуды мозга стали наполняться кровью, запульсировали, а значит, все прошло хорошо.
*Андрей Сирко показывает, как с помощью титановой пластины будут восстанавливать череп Виктора (фото автора)
Затем пациента передали двум другим бригадам хирургов, которые занялись раздробленной лопаткой и рукой.
У постели прооперированного бойца постоянно дежурил заведующий нейрореанимацией Вячеслав Гришин. В первые часы после такой сложнейшей операции ничего нельзя упускать из виду, ведь малейшее отклонение в состоянии пациента может стать необратимым. Но больной так и не пришел в себя, сам не дышал, хотя томограмма показала, что важнейшие участки головного мозга функционируют. Андрей Сирко, как обычно, пришел на работу в семь утра. И сразу — к пациенту с номером 173 на руке. Поправил ему повязку на голове, а тот вдруг открыл глаза! Взгляд был отрешенный, однако мужчина смотрел. И это было чудом!
— Впрочем, никаких других реакций еще не было, — продолжает Андрей Сирко. — Но уже во второй половине дня, когда я зашел в палату и сжал руку этого пациента, он ответил мне таким крепким рукопожатием, что я охнул. И чуть не запрыгал от радости, как мальчишка: «Значит, будет жить!» К вечеру наш больной вышел из комы. Правда, сказать, кто он и откуда, еще не мог.
Родные мужчины несколько дней не могли с ним связаться. Отец раненого Николай Петрович, работавший в то время тренером по спортивному туризму в детском лагере «Козацька фортеця», знал, что сын, заместитель командира группы спецназа, может быть на задании, и поначалу не паниковал.
— И вдруг мне позвонили и сообщили, что Витя тяжело ранен, надежды почти нет, а куда его отвезли, никто не знает, — говорит Николай Петрович. — Весь день я пытался выяснить местонахождение сына, куда только не звонил.
Отчаянные просьбы тренера случайно услышал его 16-летний воспитанник Богдан Сирко, который был в лагере, и предложил свою помощь: «У меня папа работает в Днепропетровской больнице имени Мечникова, я могу у него узнать». И надо же случиться такому совпадению: именно отец Богдана — Андрей Григорьевич Сирко — оперировал прошлой ночью безнадежного раненого!
— Когда мне позвонил сын и спросил: «Папа, у вас нет пациента с рыжей бородкой по имени Виктор?» — я сразу подумал о нашем неизвестном, — улыбается Андрей Григорьевич. — Богдан сказал: «К тебе сейчас выезжает мой тренер, ты его сразу узнаешь: он с усами и казацким чубом». Но первой примчалась сестра Виктора, которая тоже работала в лагере. Подойдя к кровати с табличкой «неизвестный», она припала к груди мужчины: «Это он!» Потом приехал отец и привез врачам банку меда: «Не обижайте, возьмите, это хороший мед, с моей пасеки». Они с женой целыми днями сидели под дверями реанимации, ждали каждой новости и сами себя уговаривали: «Все будет хорошо, он выживет, он сильный, добрый, никому никогда слова плохого не сказал».
Благодаря стараниям врачей и молитвам родных 34-летний пациент быстро шел на поправку: начал узнавать членов семьи, выполнять простые просьбы. Когда Виктор через месяц уезжал в Одесский военный госпиталь, он уже ходил, нормально говорил. А дома, в селе Великая Виска Кировоградской области, его ждала полуторагодовалая дочка. Кстати, отец Виктора 59-летний Николай Петрович решил заменить сына на фронте. Он уже прошел «учебку» и назначен заместителем командира зенитно-ракетной батареи.
«Операция на мозге — это как поездка в густом тумане на бешеной скорости. Одно неверное движение — и случится авария»
Заведующий отделением нейрохирургии больницы имени Мечникова Андрей Сирко внешне немного напоминает актера Евгения Леонова: добродушное лицо, мягкая улыбка, очень внимательный, сочувствующий взгляд. Никаких резких движений, окриков, команд. Пока мы разговариваем, дверь в его небольшом кабинете постоянно открыта. К нему то и дело забегают медсестры подписать документы, заглядывают родственники пациентов, чтобы что-то узнать. Он никому не говорит, что занят. И этот молодой мужчина способен сутками не отходить от операционного стола, вытаскивая людей буквально с того света.
Бывает, что, закончив операцию уже глубокой ночью, он все равно по привычке подводит ее итоги, делая записи в компьютере. Затем выпивает чашку крепкого кофе, чтобы прийти в себя. Говорит, что утром и днем пьет только чай, ведь адреналина и так хватает с лихвой. Возможно, когда-то записи всех этапов и деталей проведенных операций лягут в основу учебника по нейрохирургии, который доктор медицинских наук Андрей Сирко собирается написать. Но пока он сам каждый день и каждый час осваивает науку военной нейрохирургии.
— Мы с профессором медакадемии Людмилой Дзяк почти шесть лет лечим пациентов с тяжелыми черепно-мозговыми травмами, полученными в ДТП, драках, при падении с высоты, — рассказывает хирург. — А тут пришлось столкнуться с совсем другой ситуацией. Когда в начале АТО стали поступать раненые с минно-взрывными поражениями мозга, я буквально за одну-две недели перечитал все доступные материалы о том, как лечили таких пациентов во время войны в Афганистане, Вьетнаме, Ираке, на Северном Кавказе. Впрочем, травмы советских времен имели мало общего с нынешними страшными ранениями. Так что осваивать военную хирургию пришлось, что называется, на марше. Есть врачи, которые просто боятся делать сложные операции. У таких летальность нулевая и спят они спокойно. А мы не можем никому отказать пусть даже в мизерном шансе на жизнь.
Это очень тяжелый моральный выбор: дать шанс или нет, протянуть ли пациенту хрупкую соломинку, зная, что в любой момент она может обломиться? — не скрывает душевных мук Андрей Григорьевич. — А если человек умрет, как потом объяснить родственникам свое бессилие? Операция на мозге, бесценном хранилище человеческих мыслей, эмоций, памяти, внимания, высших нервных функций, — это как поездка в густом тумане на бешеной скорости. Одно неверное движение — и случится авария. Поэтому так важно, чтобы у нейрохирурга был, образно говоря, классный внедорожник, а не разбитая «копейка». В отличие, к примеру, от травматолога, нейрохирург не может довериться только собственным рукам. Если физически и морально устаревший микроскоп советского производства каждую неделю требует ремонта, если он в любой, самый ответственный момент может отключиться или утратить резкость, то жизнь пациента просто оборвется. И ничего уже не исправишь…
Поэтому больница имени Мечникова и обратилась ко всем неравнодушным людям с просьбой помочь в приобретении нового микроскопа OPMI VARIO 700. Врачи выбрали не самую дорогую модель, а надежную рабочую «лошадку», которая может обеспечить проведение всего спектра операций на мозге. Но стоимость даже такого микроскопа неподъемна для регионального бюджета — 150 тысяч евро.
Один из днепропетровских бизнесменов изъявил желание купить столь необходимый больнице микроскоп, и оборудование уже на пути в больницу имени Мечникова. Правда, остается проблема с микрохирургическими инструментами, дорогостоящими расходными материалами, без которых микроскоп не будет работать, титановыми пластинами для устранения дефектов черепа. Поэтому волонтеры продолжают акцию по сбору средств для отделения нейрохирургии.
Но даже без этого оборудования доктора умудряются спасать самых тяжелых пациентов. Они вернули к жизни около двухсот бойцов с серьезными черепно-мозговыми травмами.
34-летний житель Кировоградской области Виктор, у которого практически не было шансов на жизнь, уже вернулся к жене и маленькой дочке и хочет снова идти на фронт. Но в апреле врачи больницы имени Мечникова проведут ему второй этап операции — закроют оставшееся в черепе отверстие титановой пластиной.
Пока Виктор проходит курс лечения в Кировограде. До недавнего времени он с семьей снимал здесь жилье, а на днях киевский меценат, пожелавший остаться неизвестным, подарил им хорошо отремонтированную двухкомнатную квартиру. Об этом счастливом событии наша газета уже писала. Надеемся, что в скором времени мы сообщим и о купленном для днепропетровских нейрохирургов микроскопе, и о столь необходимом инструментарии.
Сбор благотворительных средств на микроскоп ведется совместно Фондом «Помогаем» и фондом «Поддержка Украины» (Ukraine Support Fondation) — сайт ukraine-support.org.
Подробную информацию можно узнать на сайте Фонда «Помогаем» или по телефону (056)732−48−07.
Реквизиты для пожертвований:
Получатель: Благотворительный Фонд «ПОМОГАЕМ»
Р/С: 26 007 050 257 144 в ПАТ КБ ПРИВАТБАНК
МФО: 305 299
ЕДРПОУ: 36 532 282
Назначение платежа: «Благотворительный взнос».
Фото в заголовке с сайта cctv.cntv.cn
16016Читайте нас у Facebook
