Украинские хирурги сделали уникальную операцию 16-летнему подростку из Азербайджана
— Сыну пока нельзя ходить, ведь пересаженная кость должна врасти, укрепиться, — говорит отец мальчика Бакир. — Но врачи уверены, что Эльчик сможет начать подниматься, опираться на ноги. Мы с женой хорошо знаем: нигде, кроме как в Киеве, не сделали бы такую сложную операцию. Мы же изучали информацию. После того как у сына выявили саркому кости, возили его на консультации в Иран и в Грузию. Но только у украинских специалистов есть опыт замены костей, пострадавших от рака. Поэтому мы выбрали Киев для лечения сына.
*В Киеве вместе с Эльчиком, который проходит лечение, находится вся семья — родители и старший брат, который учится в университете
— Работать с этим пациентом было очень сложно, — говорит заведующий отделением реконструктивно-пластической микрохирургии Национальной детской специализированной больницы «Охматдет» Владимир Фидельский. — Опухоль образовалась в таком месте, к которому сложно было добраться. Кроме того, сделать операцию следовало в сжатые сроки между химиотерапиями. Вадим Кобысь, детский хирург столичного онкоцентра, приехал ко мне с ящиком, в котором лежал муляж костей таза из пенопласта. На нем Вадим Леонидович указал место опухоли, что дало возможность рассматривать варианты проведения операции, планировать, как заменим подвздошную кость малоберцовой на питающей ножке, как закрепим ее. Поняли, что это возможно. Забегая вперед, скажу, что во время самой операции у меня несколько раз появлялась мысль, что не справлюсь: очень сложно было в тех условиях сшивать сосуды. К счастью, все удалось.
*Владимир Фидельский: «Используя муляжи тазовых костей, мы рассматривали разные варианты проведения операции. Зафиксировать всю конструкцию и правильно сшить сосуды было сложно, но нам это удалось»
В киевском онкологическом центре Эльчика знают уже давно. Впервые родители привезли его сюда два года назад.
— Тогда мы заменили ему пораженный коленный сустав эндопротезом, — говорит детский онколог столичного онкологического центра Вадим Кобысь. — Провели химиотерапию. Но остеосаркома (рак костей) коварна тем, что часто дает рецидивы. У Эльчика так и произошло. Он приехал к нам в январе этого года со снимками МРТ и КТ, на которых было четко видно: новая опухоль поразила подвздошную кость и дала метастазы в легкое. Эти образования нужно было удалить, что мы и сделали. Теперь подросток получает высокодозную химиотерапию. Мировой опыт, да и наш, свидетельствует о том, что если удалять метастазы и опухоли, то излечение возможно. Главное, во время лечения думать о качестве жизни человека. У нас есть пациент, у которого восемь раз (!) возникали рецидивы. Нам удалось его вылечить. Надеюсь, поможем и пареньку из Азербайджана. Во всяком случае, мы все для этого делаем.
*Вадим Кобысь: «Остеосаркома — редкая патология, но ребенка от нее можно избавить. Главное — удалять возникающие образования, метастазы и проводить химиотерапию. Тогда шансы на излечение достаточно велики». Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»
Эльчик находится в больнице с родителями. Отец и мама не отходят от сына. А сейчас, во время каникул в университете, в Киев приехал и его старший брат. Вместе им легче переносить трудности борьбы с тяжелой болезнью.
— Когда сын начал жаловаться на боли в колене, ни мы, ни врачи не могли понять, что происходит, — рассказывает Бакир. — Сделали пять рентгеновских снимков в разных клиниках — на них ничего не было видно. Кто-то направил на МРТ. И врачам стало понятно: кости сына поразила опухоль. Мне не хотелось верить в это. Эльчик всего лишь упал с велосипеда и ударился, и это стало толчком к развитию страшной болезни. Мы поехали с ребенком в Тбилиси. В клинике сделали биопсию, которая подтвердила заключение врачей. После общения с иранскими специалистами поняли, что лучшие препараты для борьбы с раком применяют в Израиле, Америке, странах Европы, но не у нас. Кроме того, сыну требовалась операция по замене сустава. Шерстя Интернет, нашли информацию об украинском детском онкологе-хирурге Вадиме Кобысе. Созвонились с ним и приехали в Киев. Конечно, нам, как иностранцам, за все приходится платить, но здоровье сына стоит того. Я продал машину и частный дом. Постоянно помогает двоюродный брат. Так и справляемся.
— В Азербайджане не проводят высокодозную химиотерапию, которая необходима при остеосаркоме, я уже не говорю об операциях по замене пораженных костей, — говорит Вадим Кобысь. — Мы и сами начали их делать не так давно. И все благодаря опыту микрососудистых детских хирургов. У Эльчика опухоль находилась рядом с тазобедренным суставом. Раньше пораженную часть тазобедренной кости просто удаляли. После этого сустав поднимался вверх и держался за счет мягких тканей. При этом походка у человека становилась утиной. А распорка из малоберцовой кости, которой заменил поврежденную кость Владимир Васильевич Фидельский, удерживает сустав на прежнем месте. Парнишка будет ходить, как и раньше. Это была первая подобная операция в Украине. До этого ни детям, ни взрослым не проводили пересадку кости при остеосаркоме тазобедренной кости. Многие не берутся за операцию, потому что крестец сильно кровит во время вмешательства. Но у нас есть аппарат, позволяющий с этим справляться. Кроме того, опыт детских микрососудистых хирургов позволяет прогнозировать исход самой сложной операции. И поэтому они согласились ее провести.
— Вообще, вместе с Вадимом Кобысем мы уже прооперировали десять пациентов, которым требовалось заменить пораженную опухолью кость, — добавляет Владимир Фидельский. — Обычно в подобных случаях используют металлические конструкции. Но дети растут. А это значит, со временем их нужно менять. Также хирурги пытаются поставить на место дефекта так называемый гомотрансплантат — собственную кость человека, которая не снабжается кровью. А если кость не питается кровью, она в организме очень быстро рассасывается. Узнав, что мы пересаживаем малоберцовую кость на сосудистой ножке, Вадим Леонидович пришел к нам с вопросом, можем ли мы оперировать его пациентов. В 2010 году мы провели первую совместную операцию при остеосаркоме бедра. Результат был отличным. Более того, пересаженная кость, закрепившись на месте, начала расти! В некоторых случаях мы укрепляем ее «строительным материалом», которым служит удаленная из-за опухоли кость. Обработав при высокой температуре в автоклаве, а затем очистив, мы укладываем подготовленную кость поверх пересаженной в виде муфты.
В большинстве случаев микрососудистые хирурги настаивают на том, чтобы на операцию пациента из онкоцентра привозили к ним. Все же их операционная оснащена стационарным мощным микроскопом.
*Два месяца Эльчику нельзя становиться на ноги. Пересаженная кость должна срастись с крестцом и околовертлужной областью, в которой находится сустав. Сейчас подросток проходит высокодозную химиотерапию, которая убивает злокачественные клетки в организме. Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»
— Но оперировать Эльчика мы с моим коллегой Валерием Бовкуном поехали в онкоцентр, — объясняет Владимир Фидельский. — Взяли с собой оптику, можно сказать, портативный микроскоп с возможностью шестикратного увеличения. Оперировать было очень сложно. Сначала Вадим Леонидович Кобысь удалил кость с опухолью, максимально оставив незадействованные в онкопроцессе края. В ране между костными фрагментами плотно прилегают мягкие ткани. Мы их развели с помощью большого ранорасширителя. Получился металлический каркас, в котором было очень сложно работать — рукам хирурга практически не оставалось места для маневра. Тем не менее малоберцовая кость стала правильно и плотно прилегла. Мы зафиксировали ее, прикрепив винтами к крестцу и к фигурно вырезанной вертлужной впадине. Затем нужно было сшить кровеносные сосуды, чтобы пересаженная кость снабжалась кровью. Но сосуды были разного диаметра, находились в глубине раны… А инструменты короткие, едва дотягивались туда, куда нужно. Но, к счастью, мы справились.
— Чтобы живая косточка приросла к краям, нужно время, — добавляет Вадим Кобысь. — Как только мы убедимся, что кости срослись, тут же снимем фиксирующую повязку.
— Почему нельзя проводить такую операцию на фоне химиотерапии?
— Чтобы рана зажила, уровень лейкоцитов и гемоглобина должен быть достаточно высоким, — отвечает Вадим Леонидович. — Во время химиотерапии все эти показатели падают до критических, и заживление не происходит. Таковы общие биологические принципы. Поэтому мы всегда назначаем операцию между блоками терапии. И именно тогда, когда показатели анализов ближе к норме.
— Как много детей страдают остеосаркомой?
— Это редкая патология. Ежегодно этот вид рака в Украине выявляют у четырех-пяти детей. Чтобы вылечить такого пациента, требуется как минимум год. Но уровень выживаемости высокий. Мы сейчас ведем около 15 детей, у которых эта болезнь время от времени проявляется. До тех пор, пока остеосаркома дает единичные метастазы, она управляема, ее можно контролировать.
— Вам часто приходится обращаться за помощью к коллегам других специальностей?
— Вместе с детским кардиохирургом Ильей Емцем мы оперировали пациента, у которого накануне вмешательства выявили тромб нижней полой вены. При этом нужно было удалить и большую опухоль. Также делали операции вместе с урологами из института имени Шалимова, с детскими нейрохирургами. У одного пациента во время удаления опухоли малого таза был поврежден мочевой пузырь, и нам на помощь пришли специалисты 1-й городской больницы — детские хирурги Владимир Петербуржский и Василий Рыбальченко. Я — детский хирург, но есть узкоспециальные нюансы. И только опытные коллеги могут провести операцию на таком уровне, чтобы сохранить ребенку качество жизни и избавить его от болезни. Поэтому мы всегда стараемся объединить усилия. Тогда удается улучшить результат лечения.
— Меня радует, что все десять наших совместных операций были успешными, — улыбается Владимир Фидельский. — Пациенты ходят, не становятся инвалидами. В ближайшее время мы планируем провести еще одно совместное вмешательство. У 14-летнего ребенка остеосаркома верхней трети бедра. Сейчас мы думаем, где установить металлические фиксаторы, чтобы не нарушить кровоснабжение кости, которую пересадим на новое место. Надеемся, эта операция тоже будет успешной.
2809Читайте нас у Facebook
