«Я стала снимать с дочки компресс, а у нее уже кожи на ягодичках нет — сплошная рана»
Ожидая рождения малыша, родители всегда мечтают дать ему все самое-самое лучшее. В меру своих возможностей и даже больше. Супермодную коляску, горы дорогих игрушек, импортное питание. Жительница Днепропетровска Людмила Касьянова на этой почве чуть не поссорилась со свекровью Надеждой Юрьевной. Когда скромная пенсионерка узнала, что новорожденную внучку лечат в частном медицинском центре, то очень удивилась: «А чем хуже в обычной поликлинике? У частников только деньги выкачивают, а гарантии никакой». На что Люда ответила: «Я на своем ребенке экономить не собираюсь». О том разговоре со свекровью она сегодня очень сожалеет: «Старших надо слушаться — у них же опыт».
«Едва взглянув на Леру, врач безапелляционно заявила: «У вашей девочки — дисплазия тазобедренного сустава»
Молодая семья Касьяновых — весьма скромного достатка. Даже квартиры своей в Днепропетровске не имеют — снимают жилье неподалеку от кондитерской фабрики, где глава семейства работает слесарем. Но с дочкой, считают Люда и Дима, им очень повезло. Лерочка родилась здоровенькой и совершенно некапризной.
— Я просто горя не знала со своим ребенком, — качает Людмила малышку на руках. — Ела дочка по часам, спала всю ночь, не просыпаясь, а ее плач я впервые услышала в четыре месяца, когда с нами все это случилось.
Накануне происшествия Люда привезла дочурку на плановый осмотр в детскую поликлинику, расположенную на соседней улице. Осмотрев ребенка, педиатр неуверенно предположила: «Мне кажется, у нее задержка окостенения ядра тазобедренного сустава, нужна консультация хирурга». Поскольку в связи с медицинской реформой некоторые детские поликлиники Днепропетровска перевели в другие помещения, хирурга в этом здании не оказалось. Нужно было везти ребенка в другой район на маршрутке, без коляски, что для невысокой худенькой мамы было большой проблемой. Тем более что почти рядом с домом Люда видела вывеску частного медицинского центра «Будь здоров!», на которой сияли счастливые детские улыбки.
— Встретили нас там очень радушно, — вспоминает Люда. — Записали на консультацию к детскому хирургу. Приветливая докторша Оксана Викторовна подвигала ножками Лерочки и сразу заявила: у девочки дисплазия левого тазобедренного сустава («Видите, кожные складочки ассиметричны?»). Но ни на рентген, ни на консультацию к ортопеду нас не направила. Только позже я узнала от врачей, что такой диагноз невозможно поставить без рентгена. Даже УЗИ не покажет эту патологию. Но мы же привыкли доверять докторам! Оксана Викторовна назначила лечение: парафиновые аппликации и массаж, за десять процедур — 925 гривен. Лерочку сразу понесли на процедуры.
Первая из них прошла нормально — девочка даже уснула во время ее проведения. На следующий день родители совершенно спокойно отдали ребенка в руки молоденьких медсестер Кати и Элеоноры. Парафин те нагревали в другой комнате, а потом вынесли и положили на шею и ягодички малышки. Укутав ее, оставили на кушетке.
— Уже минуты через три дочка стала беспокойно ерзать, и компресс с шеи сполз, — продолжает Людмила. — Я подошла к ребенку, потрогала ножки и позвала медсестер: «Девочки, мне кажется, ей горячо». Те проверили грелки и успокоили: «Мамочка, все нормально». Но дочка продолжала хныкать, и я еще раз попросила медсестричек подойти. «А вы возьмите ее на руки, — посоветовали мне, — она и угомонится». Разве я могла подумать, что медработники не проверили температуру компресса, прежде чем приложить его четырехмесячному ребенку?!
Люда взяла дочку и положила к себе на колени личиком вверх — даже сквозь пеленку, брюки и колготы она почувствовала идущий от парафина жар. И, вскочив, стала быстро развязывать компресс. Дочка смотрела на нее такими страдальческими глазами, что Люда сразу поняла: случилась беда. Сняв грелку, она приподняла Лерины ножки. На ягодичках кожи не было — там зияла сплошная рана! Вся спинка была темно-красного цвета.
«Вызывайте „скорую“!» — крикнула Людмила, выбежав в коридор. Медсестры в это время словно остолбенели. Казалось, они вообще не знали, что делать в таких случаях. Возможно, и парафиновые компрессы накладывали впервые в жизни? Прибежала главврач центра Виктория Федорова. Ребенку наконец-то сделали противошоковый укол, наложили на рану стерильный бинт и противоожоговую мазь. «Мы сами отвезем девочку в больницу», — вызвалась помочь Виктория Владимировна. Она же позвонила в областную детскую клинику, чтобы приготовились встретить пациентку. Завернув дочку в одеяльце, Люда и Дима сели с нею в машину.
— Да, нужно отдать должное, главврач нам помогала, — едва сдерживает слезы Людмила. — Она привезла все необходимые препараты. Приезжала в больницу. Мы с мужем были в таком шоковом состоянии, что жаловаться на этот злосчастный центр не было ни сил, ни времени. Состояние дочки с каждым часом ухудшалось, она кричала круглые сутки не переставая. Врачи поставили диагноз: контактные ожоги I, II и III степени. Наложили на ягодицы искусственную кожу, одели специальные шортики, что-то кололи, ставили капельницы, свечи. Но ничего не помогало. В первую ночь дочка уснула только после успокоительного укола. Немного легче стало ей лишь на третий день. А на пятый лечащий врач Артем Посунько вышел после перевязки расстроенный: омертвение тканей пошло вглубь, нужно было чистить рану...
«Увидев в больнице обожженную внучку, моя свекровь потеряла сознание»
Мучительные, долгие перевязки с удалением омертвевших тканей крошечному ребенку проводили через день. Но под искусственную кожу на ягодичках, как Люда ни старалась, все равно попадали испражнения, и все начиналось сначала. Раньше такая шустрая, активная (в три месяца она уже сама переворачивалась), Лерочка лежала на животике, что называется, пластом. Не реагируя на родителей, не плача, а только тихонько постанывая, словно взрослая. Мама не отходила от ребенка, в час меняя по
Известный в области комбустиолог только развел руками: без операции по пересадке кожи не обойтись. Это означало, что четырехмесячная Лера должна была пережить новое испытание: общий наркоз и взятие кожи со здорового участка тела.
— Мы соглашались с любым решением врачей, — вздыхает Людмила. — А куда было деваться? У Лерочки температура периодически поднималась до 40 градусов — она лежала вся мокрая, не плакала, не шевелилась. Я себе места не находила от отчаяния, понимая, что в любой момент могу потерять единственного ребенка.
В начале октября девочку стали готовить к операции, — взяли анализы, сделали кардиограмму. Противопоказаний врачи не нашли, и в десять часов утра ребенка увезли в операционную. Через полтора часа ожидавшим в палате маме и бабушке сообщили, что операция прошла успешно. У Леры взяли кожу с уже заживших участков на ягодице и пересадили на открытые раны. Но из операционной ее почему-то все не везли.
— Мы забеспокоились, стали расспрашивать у врачей, где Лера, — с ужасом вспоминает Людмила. — Из операционной вышел анестезиолог и объяснил: девочку не могут вывести из наркоза, она подключена к аппарату искусственного дыхания. Вызвали кардиолога, других специалистов. В областной клинике — прекрасные доктора, я считаю, что только благодаря им мой ребенок остался жив. В три часа дня дочка наконец-то пришла в себя, и ее привезли в палату. Когда вся забинтованная, измученная Лерочка открыла глаза и посмотрела на нас, моя свекровь потеряла сознание.
Пока медсестры приводили в чувство Надежду Юрьевну, приехавшую из Горловки, чтобы выхаживать внучку, Люда не отпускала Лерочкину руку. Что они пережили за это время, ей страшно даже вспоминать. К счастью, кожа прижилась, хотя даже через месяц, когда ребенка уже выписывали из больницы, на месте ожога оставались открытые ранки. Еще неделю сотрудницы детского центра делали перевязки на дому. Когда же девочке стало немного легче, родители вспомнили о злосчастной дисплазии. А была ли она вообще? Повторное УЗИ все в той же клинике «Будь здоров!», только в другом отделении, показало, что ядро головки тазобедренного сустава отсутствует. То есть специалисты центра подтвердили свой диагноз. Главврач предложила: «В качестве компенсации ущерба мы будем в течение года обслуживать вас бесплатно, делать массаж — девочка ведь нуждается в лечении дисплазии. А такой абонемент стоит ни много ни мало — десять тысяч гривен». Кроме массажа, ребенку приписали несколько успокоительных препаратов. И пообещали через год-два сделать лазерную шлифовку рубцов.
Посоветовавшись, родители решили все-таки проконсультироваться у других специалистов. Сделали рентген в
*Даже спустя четыре месяца на коже девочки остались ужасные рубцы
«Я хочу, чтобы в этом центре больше не пострадал ни один ребенок»
— Мы отказались от услуг медцентра, — рассказывает Людмила. — Тем более что специалисты в государственной поликлинике категорически запретили делать массаж (там же рубцы!) и давать ребенку успокоительное. Сейчас дочка и без таблеток спит хорошо, развивается нормально, но как впоследствии отразятся сильнейший стресс, длительный наркоз, курсы антибиотиков на ее здоровье, не может сказать никто. Лерочке, кроме того, предстоит в 16 лет (а не через два года, как советовали в центре!) лазерная шлифовка кожи, которая делается под наркозом. Сейчас мы постоянно мажем рубцы специальной мазью, которая тоже стоит недешево. Но без нее не обойтись — дочка ведь растет.
Семья Касьяновых потребовала от частной клиники «Будь здоров!» возмещения нанесенного ущерба, но там по-прежнему предложили лишь абонемент на бесплатное обслуживание. При этом заявив, что и так обеспечили девочку медикаментами на время пребывания в больнице. Пришлось родителям обращаться с заявлением в милицию.
— Мы возбудили уголовное дело по факту нанесения Валерии Касьяновой легких телесных повреждений, — объяснила следователь Индустриального райотдела милиции Екатерина Покраса. — Идет следствие, будет назначена судмедэкспертиза.
Но, как считает известный днепропетровский адвокат Светлана Торопчина-Агалакова, применение статьи о легких повреждениях не поможет компенсировать ущерб в полной мере. К тому же, согласно новому Уголовному кодексу, такие дела рассматриваются по жалобе частного обвинения, а практики их рассмотрения еще нет. Поэтому семье обязательно нужен адвокат, который сможет защитить их интересы.
Людмила тоже не уверена, что в одиночку сможет отстоять свои и Лерочкины права. Тем более что раньше телесные повреждения дочери квалифицировали как тяжкие, а теперь почему-то оказалось, что они легкие. И хотя недавно супругов пригласили в центр и в присутствии юриста предложили десять тысяч гривен компенсации или трехлетний абонемент на бесплатное обслуживание, Касьяновы отказались от этого предложения. Они считают, что медики должны понести наказание за свою халатность.
— Я хочу, чтобы этот центр лишили лицензии и ни один ребенок в нем больше не пострадал, — подчеркивает Людмила. — Даже если бы дочке не нанесли такие тяжелые травмы, неправильный диагноз тоже говорит о некомпетентности и предвзятости врачей. Кто знает, сколько деток лечит здесь несуществующие болезни, лишь бы это приносило клинике доход, и как это отразится в будущем на их здоровье.
11523Читайте нас в Facebook
