«У дочки правая ножка стала короче левой, таз перекосился, страдает позвоночник»

— Моя мечта — стать гимнасткой, — говорит семилетняя Тая. — Люблю выступление с обручем. Еще мне нравится балет, я бы с удовольствием танцевала.

— А врачи тебе разрешают заниматься спортом? Не мешает то, что ножки разной длины?

— Не мешает. Говорят, что выполнять упражнения на растяжку даже полезно.

Таисия легко садится на шпагат. Затем девочка, стоя на одной ноге, вторую поднимает вверх, да еще заводит за голову. И все это с очаровательной улыбкой. Мы с фотокорреспондентом просто поражаемся ее гибкости и умению держать равновесие. Вот только нельзя не обратить внимание на специальные ортопедические ботиночки. Один имеет утолщенную на пять сантиметров подошву.

Девчушка не мыслит своей жизни без спорта, регулярных тренировок. Еще в три (!) года она начала заниматься фигурным катанием. Затем — гимнастикой. Попробовала себя даже в конном спорте. Но в четыре года Таисии поставили редкий и коварный диагноз — энхондроматоз. Это врожденное заболевание проявилось не сразу. На некоторых участках ножки хрящевая ткань не превращается в костную, страдают зоны роста. В результате правая ножка искривилась и стала отставать от левой, а на ручке деформировался сустав.

* Без гимнастики и регулярных тренировок Тая не мыслит своей жизни. Но пока не сделана операция, которая позволит «вырастить» кости голени и бедра на пять-шесть сантиметров, девочка носит ортопедические ботинки с очень толстой подошвой

— Мы заказываем Таечке такую обувь, чтобы уменьшить перекос таза и хромоту, — рассказывает мама девочки Карина. — На сложную операцию необходимо собрать большую сумму. Мы переселенцы, переехали из Горловки. Муж работает, но средств не хватает — в семье трое детей: сыну девять, а дочкам — семь и два годика. Когда о нашей беде я написала в соцсетях и опубликовала счет, откликнулось очень много добрых, сердечных людей. Это меня настолько растрогало, что я плакала!

С Таисией мы побывали на консультации у многих именитых ортопедов — в Институте ортопедии, в столичном «Охматдете», в других клиниках. Все предлагали дочку оперировать, но гарантий, что ситуация станет лучше, не давали, не могли даже четко сказать, как будут проходить вмешательство, реабилитация. Приведу пример: в одной клинике нам порекомендовали прооперировать и больную, и здоровую ножки — закрыть на них зоны роста. Получается, расти перестанут обе ноги! А еще взять фрагмент кости со здоровой ноги и пересадить на больную. Зачем? Мы так и не поняли. Я говорю: «Это же искалечит ребенка! Дочка маленькая, значит, тело будет расти, а ножки останутся короткими?» Как я буду смотреть в глаза своей девочке через пять, десять лет?

Мы продолжали искать «своего» доктора и нашли. Родители ребенка, у которого, как и у Таи, было укорочение ножки, посоветовали обратиться к известному украинском ортопеду Виталию Викторовичу Векличу. Он мальчику очень помог.

«ФАКТЫ» не раз писали об уникальных операциях, которые выполняет этот врач. Помню, одному ребенку, у которого от рождения бедренная кость составляла два сантиметра, Виталий Веклич «вырастил» ногу почти на 40 (!) сантиметров. Операция, которую Виталий Викторович запланировал сделать Тае, позволит не только удлинить ножку, но и убрать деформацию кости на ноге и исправить сустав на руке.

Вместе с маленькой Таей, ее мамой и Виталием Векличем мы заходим в палату, где находится 12-летний Артем. Операция, выполненная мальчику месяц назад, очень похожа на ту, которую Виталий Викторович собирается сделать девочке. Артем с гордостью демонстрирует свою ногу, на которой установлены два аппарата внешней фиксации. Тая смотрит на конструкцию с опаской.

— Страшно? — спрашиваю девочку. А в разговор сразу вступает Артем:

— Не бойся! В первые дни после операции немножко больно, а потом только щекотно. Я даже иногда прошу маму почесать мне ногу, чтобы улучшилось кровообращение (Артем уже активно использует в речи медицинские термины. — Авт.). Нога за неделю выросла на два сантиметра! Я хочу подробнее разузнать про такие операции у Виталия Викторовича. Он даже пообещал, что покажет мне, как их делает. Здесь, в клинике, я понял, что хочу стать врачом, и именно ортопедом, как доктор Веклич.

* Таечка немного испугалась, когда увидела металлические конструкции на ноге у Артема. Но мальчик ее успокоил: «Не бойся. Немного потерпишь, зато нога будет как новая!»

Пока дети общаются, мамы тоже разговаривают между собой. Юлия, мама Артема, рассказывает, как долго их семья искала помощи у врачей. Почти 12 лет!

— В роддоме сыну занесли стафилококк, у ребенка появились гнойнички на теле, он начал поджимать одну ножку, а в результате в тазобедренном суставе развился гнойный процесс, — вспоминает Юлия. — Шесть раз сустав пунктировали, убирали гной, но он полностью разрушился. До года ребенку и стремена надевали, и специальные аппараты, и в гипс заковывали. Мы живем в Сумской области, но постоянно приезжали в Киев на консультации, обращались к харьковским специалистам, искали информацию в Израиле, в Белоруссии. Сначала нам говорили: «Ждите…» Затем предлагали выполнить очень травматичную, длительную (восемь-девять часов) «кровавую» операцию: сделать большой разрез и установить пластину в области тазобедренного сустава. После этого ребенок должен почти десять месяцев находиться в гипсе.

— Но в результате Артем смог бы нормально ходить?

— Когда я задавала подобные вопросы врачам, в ответ слышала: «Мамочка, вы забегаете вперед». Говорили, что операция — временная мера. В 17 лет сыну нужно будет «выбить» пластину и установить эндопротез тазобедренного сустава. Никаких гарантий, что после операции ребенок сможет ходить, не было. Укорочение ноги на пять сантиметров осталось бы. Чтобы разница в длине ног не увеличивалась, Артему, как и Тае, собирались закрыть зоны роста на здоровой ноге.

— И вы отказались?

— Нет, согласились. Были сомнения, но мы же верили, что специалисты знают, что делать, как помочь нашему сыну. Это их прямая обязанность! Избежать такой операции помог случай. Когда в больнице «Охматдет» Артема уже готовили к хирургическому вмешательству, у него вдруг поднялась температура, очень повысился показатель СОЭ, свидетельствующий о каком-то воспалении. Нас отправили домой. Выяснилось, что у сына ангина. И пока мы ее лечили, случайно увидели по телевизору передачу о методе доктора Веклича и о его пациентах. Как только Артем выздоровел, приехали к Виталию Викторовичу. Он объяснил нам, что сможет сделать, как будет проходить операция, сколько времени пойдет на восстановление. Месяц назад Веклич прооперировал Артема, и в ходе одного вмешательства сделал все возможное: реконструировал и укрепил тазобедренный сустав (создал прочную опору для кости), установил на голени и бедре аппараты внешней фиксации, с помощью которых удлиняется конечность. Все выполнил через проколы, так что никаких ран не было, шрамов не осталось. Сын уже ходил по палате с ходунками. Сейчас ему не разрешают подниматься, потому что неделю назад начался процесс «выращивания» кости, так что ногу нельзя нагружать. Переносить такое лечение несложно и не болезненно.

* В семье Герасимовых трое детей — семилетняя Таисия, двухлетняя Тамила и девятилетний Тимофей

— Для меня познакомиться с Артемом и его мамой было все равно, что заглянуть одновременно и в прошлое, и в будущее, — продолжает Карина, мама Таисии. — Наши мытарства были короче, но обращались мы к одним и тем же врачам и можем сравнить впечатления. Они очень похожи. Кроме того, увидев Артема в аппаратах, я поняла, в чем суть операции, убедилась, что она малотравматичная и дает поразительный результат.

А то, что Таечка выглядела немного перепуганной, когда Артем показал ей свою ногу в аппаратах, меня не тревожит. Дочка умница, мы с ней все обсудим, и она настроится на операцию. Сейчас продолжаем собирать деньги, чтобы нам провели сразу три операции и полную реабилитацию, которая длится почти полгода. Буду очень благодарна за помощь, поддержку. Номер карточки для перечислений: «ПриватБанк» 5168 7456 0068 4846, для Герасимовой Карины Валериевны.

…Карина не раз задавалась вопросом, почему у ее маленькой дочки возникло такое редкое заболевание? Удивительно, что в раннем возрасте оно у Таисии никак не проявлялось.

— Когда я была на третьем месяце беременности, у меня началось кровотечение, и врачи больницы «Чайка» (в то время известной в Донецке) предупредили, что шансов сохранить плод очень мало, — вспоминает мама Таи. — Тем не менее специалисты сделали все, чтобы моя беременность не прервалась, и даже сами удивлялись, что это стало возможным. Дочка родилась здоровой. Но мы, как положено, побывали у ортопеда, чтобы не пропустить дисплазию. Врач подтвердил: никакой патологии нет. Таисия редко болела даже простудными заболеваниями. Казалось, ничто не предвещало беды. Когда дочке было четыре года, я «за компанию» со старшим сыном, которому нужна была консультация ортопеда, показала и малышку. Доктор меня просто ошарашил: разве вы не видите, что у девочки одна ножка короче другой? Мы сделали рентген, который показал, что разница в длине ножек полтора сантиметра, но проблема не только в этом. В костях обнаружили множественные доброкачественные кисты. Такая картина, как оказалось, характерна для редкого врожденного заболевания — энхондроматоза.

… Осматривая Таю во время консультации, Виталий Веклич еще раз измерил, насколько одна ножка у нее короче другой, проанализировал снимки. На них четко видно, что головка тазобедренного сустава «длинной» ноги плохо держится во впадине, коленные чашечки на разной высоте.

— В ходе одной операции надо будет убрать деформацию костей, удлинить голень и бедро, а также восстановить локтевой сустав, — говорит Виталий Веклич. — Длится такое вмешательство около полутора часов и проходит под рентген-контролем. На бедре и голени девочки надо будет распилить кость, выровнять ее и установить аппараты внешней фиксации, известные как аппараты Илизарова. Я был знаком с этим замечательным ортопедом, стажировался в его клинике еще в 1987 году. А затем, вернувшись в Украину, усовершенствовал аппарат Илизарова и уже много лет применяю свой вариант аппаратов, позволяющих сращивать и удлинять кости.

— Чем отличаются аппараты?

— Аппарат Илизарова — это набор спиц, с помощью которых кость «прокалывается» насквозь и крепится к кольцам, вкруговую охватывающим ногу. А мой фиксатор выглядит как пластина. К ней костные фрагменты крепятся специальными винтами. Эта конструкция гораздо легче и в ней удобнее ходить.

Могу подтвердить: других эффективных методов, позволяющих восстановить целостность кости и убрать деформацию, пока не существует. Через несколько дней после операции пациент начинает ходить. Правда, «выращивать» кость надо под наблюдением специалистов, находясь у нас в стационаре.

* Виталий Веклич: «Благодаря аппаратам внешней фиксации, придуманным доктором Илизаровым, операции в ортопедии стали более щадящими, не требующими больших разрезов и гипсования. Мне удалось существенно усовершенствовать это изобретение, чтобы эффект операций был еще выше»

— Когда ножка у Таи удлинится, тазобедренный сустав станет на место?

— Перекос значительно уменьшится и почти не будет заметен. Важно и то, что после операции измененные костные ткани придут в норму. Распил мы сделаем именно в том участке, который сейчас на снимке выглядит пористым или «надутым». Когда в этом месте образуется хрящевая ткань, она уже будет нормальной и вскоре превратится в обычную костную.

— У вас были маленькие пациенты с диагнозом энхондроматоз?

— Да. И немало. Послеоперационный прогноз хороший. Это практически здоровые дети.

— Неужели больная ножка не будет отставать в росте?

— Надеемся, что не будет. Но если даже рост замедлится, то возможна незначительная разница, которую в 17—18 лет легко будет компенсировать.

— Один из вариантов удлинения кости, который предлагали Таисии — взять семисантиметровый фрагмент кости на здоровой ноге и пересадить его на больную. Это возможно?

— Нет. И крайне опасно. Как можно сразу, на операционном столе, удлинить ножку ребенка на семь сантиметров, если нет запаса мышц, нервов, сосудов? Где их взять? Пришлось бы стягивать сосуды. А это чревато неврологическими и сердечно-сосудистыми проблемами. К тому же пришлось бы сделать большой разрез. С помощью наших аппаратов удлинение костей, сосудов, нервов происходит постепенно. Растягиваем ткани максимум на три миллиметра в сутки, подкручивая специальные винты. В зависимости от того, сколько сантиметров надо добавить ребенку, рассчитываем время пребывания в стационаре.

— Мы уже рассказывали в «ФАКТАХ» о мальчике, которому удалось удлинить ногу на 40 сантиметров…

— Ему сейчас уже 30 лет. Это Саша Ковальчук, родившийся с очень коротенькой (двухсантиметровой) бедренной костью, но нормальной стопой. Во всем мире в таких случаях врачи рекомендуют одно: ампутацию стопы и изготовление протеза. Я же сделал Саше первую операцию в год. А затем ежегодно в течение 15 (!) лет удлинял ногу на несколько сантиметров. Парень стал мастером спорта по тяжелой атлетике. И это не единственный пациент, которого удалось спасти от инвалидности. К сожалению, недавно я отказался взять на операцию ребенка, родившегося с такой же патологией, как у Саши: боюсь, что у меня нет в запасе пятнадцати лет, которые понадобились бы для лечения малыша.

— Вы передаете свой опыт коллегам?

— Когда-то мечтал создать отделение, учить студентов, но не получив поддержки в ведущих медицинских учреждениях, перестал бороться за то, чтобы передавать свой опыт тем, кто этого не желает. Создал частную клинику. К сожалению, не украинские, а зарубежные специалисты больше интересуются моими наработками. Сейчас просят разрешения приехать на стажировку ортопеды из Египта, Казахстана. Результаты своей работы я регулярно представляю на международных конференциях. Ведь занимаюсь различными патологиями опорно-двигательного аппарата. Например, нигде в мире не делают малотравматичных операций по исправлению кривизны ног. А мы выполняем коррекцию, удлиняем конечность — и у человека даже следа не остается от врожденного дефекта.

— В стране много раненых, тех, кто пострадал в зоне АТО…

— В этих случаях операции по методу Илизарова, с использованием его аппаратов внешней фиксации, бывают очень эффективны. Если бы врачи широко их применяли, многих ребят спасли бы от ампутации. Но, конечно, надо понимать, что лечение длительное. Принцип я уже объяснил. Врач как минимум год должен держать такого пациента в поле зрения. А это кропотливый труд. Зато ампутации поставлены на поток. И очень жаль. Сегодня ортопедия, реабилитация востребованы как никогда. Надо просто любить свою профессию, приумножать знания, разрабатывать новые подходы к лечению и стараться сделать так, чтобы восстановить качество жизни человеку, который к вам обратился — большому или маленькому. Знаю, что это возможно.

* Фото Сергея ТУШИНСКОГО, «ФАКТЫ»